Semenoff - Вжиться и выжить[СИ]
Послушав Хатаке, Сакура побледнела, оглянувшись назад. А Тадзуна вдруг перестал зевать и стал странно на меня коситься.
Дальше в дороге мы не разговаривали. До страны Волн оставалось два дня пути, включая время на переправу.
А вот дети не просто говорили — они непрерывно трепались, возбужденные победой.
Поначалу все было довольно мирно, Они восхищались победой вслух, но не слушали друг дружку. А вот когда услышали… Наруто орал на Саске, Сакура затыкала Наруто и доказывала ему, что он вообще ничего не сделал.
«Победили: Какаши–сенсей, Саске–кун и Ирука–сенсей» — Именно в таком порядке.
Узумаки же, стараясь не ругаться с ней, пытался доказать обратное, но было это бесполезно. Аргументация Сакуры была в стиле Какаши–сенсей — элитный джонин и их сенсей, так что он знал, что делал, а они были в абсолютной безопасности…
Гм, ваши бы слова, да богу в уши…
Помнится, в каноне Какаши удачно притворился мертвым и отсиживался в кустах, пока братья–демоны не атаковали одновременно Сакуру, стоявшую соляным столбом с ножиком наизготовку, и Наруто, который впал в шок из–за гибели сенсея на его глазах. И только Саске, видавший и не такое, попер тогда в лобовую атаку.
Вдруг Сакура яростно замотала башкой от чего я непроизвольно отшатнулся. Это Наруто снова старался ее переубедить. Иногда я пытался остановить блондина и чаще всего получалось… Но проходила, буквально, пара минут и они начинали снова. Ну чисто форумные войны в оставленном мной мире, один в один!
Ну а Саске вообще вскоре переключился в стандартный режим экономии словарного запаса. И смотрел на попытки Наруто достать его, минуя Харуно, как на возню карапузов в песочнице. И вот еще, что я заметил… Саске старался идти чуть позади Чучела и точно так же как он чуть горбиться и держать руки в карманах. Как бы имитируя его и показывая, что последний Учиха — не с нами. Пацана нисколечко не смущало то, что весь бой элитный джонин Какаши просидел в кустах. Ну, с кем не бывает, сожрал чего–то не то, вот живот и прихватило… Так и шли: Хатаке впереди всех, чуть позади Саске, подражающий ему, за ними Тадзуна, потом Сакура, а замыкали шествие я и Наруто.
Все эти два дня, почти не переставая, я щелкал, «осматривая» окрестности. Ведь канон уже показал мне, что доверять ему можно, но и проверять нужно. В каноне Тора был кошкой, а эта троица из лужи должна была быть двумя чуунинами Тумана. Так что на всякий случай я сканировал местность почти круглосуточно. Особенно — лужи. Которых стало много. Ведь на дворе уже был октябрь, и начались дожди. Сразу, на следующий день после дождевиков. Мда. Везло нам… До них. А теперь от сырости свербело в носу и тянуло чихать.
А приходилось все время быть на страже.
Мало ли, может, братья–демоны еще только должны появиться? Как только от сканирования эмоций начинала болеть голова и появлялось чувство давление в области носа, я начинал щелкать языком. Если я не усиливал технику свиста чакрой, то ее использование чакру не расходовало вовсе. Когда язык начинал ощущаться, как нечто инородное, я снова переходил на эмоции. Я прекрасно осознавал, что экономия чакры — это не все. Таким постоянным сканированием я напрягал мозг слишком сильно, и мне не хватало ночи для того, чтоб восстановиться. Потому голова болела немилосердно. Пару раз я даже снимал хитай–ате и прикладывал пластинкой ко лбу, чтоб не так тошно было, а еще проклинал свою память за то, что не помнил где напал Забуза. Мне запомнилось только то, что он был после лужи. А вот до переправы, или после — забыл! Пытался вспомнить с помощью выученных приемов и упражнений менталистики. Выстраивал ассоциативные цепочки, подробно вспоминал, как это происходило и что меня тогда окружало, мучаясь ностальгией. Представлял себе тогдашние эмоции. Долго вспоминал, напрягался. Итог:
Я этот момент вообще не смотрел — прокрутил сразу к бою… И в манге не читал. Мда… Ну вот что мне стоило, а? Вспомнил только белого то ли зайца, то ли кролика. Но толку–то него?… Иди за белым кроликом, Нео, и да не поимеет тебя Матрица…
От того я был постоянно раздражен и Наруто, чувствуя, что ко мне лучше не подходить скакал вокруг Учихи и Сакуры, донимая их.
Когда вечером Узумаки попросил меня рассказать сказку, а эти мелкие гаденыши усиленно делали вид, что им это не нужно и неинтересно… Обидеть художника может каждый! Но не каждый критик сможет это пережить, особенно если художник — это Сасори или Дейдара. Наруто считал, что эти истории я выдумываю сам, но стесняюсь и потому говорю, что слышал их когда–то давно, так он и сказал по секрету Саске и Сакуре, чтобы их заинтересовать. Самое интересное было в том, что мальчик искренне не верил, будто эти сказки я не выдумывал. Не верил ребенок моим отговоркам: «я не знаю, кто это написал», «не помню, кто мне рассказывал».
Устало вздохнув, я честно сказал всем троим:
— Весь день я слушал ВАШИ «сказки». Всех троих. Извини, но сегодня у меня раскалывается голова и я не в настроении и не в состоянии что–то рассказывать. — Приложил к голове фляжку с водой.
Мальчик надулся, но спорить не стал, только посмотрел сочувственно. Вскоре мы отошли от дороги и устроились на ночлег.
— Наруто, ты еще не спишь? — тихонько позвал я мальчика.
Тот завозился и тяжко вздохнув высунул нос.
— Извини, но это важно, ты отключил «сбрую»?
— Конечно, Ирука! — обижено фыркнул в подушку. — Сразу, как на нас напали.
— Хорошо. Не включай ее. Можешь забыться и не выключить в бою.
— Хорошо… — неуверенно кивнул мальчик. — Сделал, вот.
Я взлохматил Наруто волосы и улыбнувшись сказал:
— Тогда спать!
— Сказку? — скорчил мальчик просящую моську.
Вздохнув, я покачал головой.
— В другой раз. Спи.
Свой футон блондин расстелил за моей спиной, потому что отсветы пламени мешали ему спать.
Поежившись от холодного ветра я с тоской вспомнил последнюю гостиницу. С такими ночевками под открытым небом, да еще и осенью, я боялся только одного, что Тадзуна заболеет, но проспиртованный дед даже не чихал.
Внезапный порыв ветра бросил под ноги крохотные угольки и чертыхнувшись, я зло зыркнул на Хатаке расположившегося на ветках со своим футоном. Он на верх и нас пытался затащить, но к счастью не нашел подходящих деревьев, да и Тадзуну оставлять одного не решился.
Обезьяна разрешил Тадзуне развести огонь. Не верит, что Гато Забузу наймет. Из–за этой демаскировки мне придется еще и ночью сканировать… — скрипнул зубами и вдруг опомнился. — По канону Забуза напал на седьмую команду в пути и было светло! Слава всем богам, мне не нужно выматывать себя перед боем!
По идее, нужно было бы выбрать укромное место, устроить несколько засад–секретов, откуда хорошо бы просматривались окрестности, поставить хотя бы несколько ловушек и/или «сигналок», назначить вахты, смены или дежурства — называйте как хотите…
Но Какаши не стал особо напрягаться.
«Мы пока еще в границах страны Огня. О провале посланных против нас шиноби Гато еще не знает. Да и вряд ли у него кто–то сильнее найдется».
Впрочем, когда Собакин говорил, уверенности в его голосе не чувствовалось. Было такое чувство, будто он все мне на зло делал!
Но, слава всем богам, у него хотя бы были псы, которых он призывал для того, чтобы ночью к нам никто не подобрался незамеченным, так что за вахту ребят можно было не опасаться. Ну а я и Какаши были какими–никакими, но сенсорами.
На следующий ночевку мы остановились в заброшенной деревне. И судя по ее виду, люди покинули ее в спешке.
Это если они успели.
Потому что иногда в траве можно было заметить кости. И не все из них принадлежали животным.
Покосившиеся домишки следили за каждым нашим шагом провалами давным–давно разбитых окон. Поскрипывая оторванными ветром ставнями, черные от копоти стены прятались в густых зарослях. Дорог почти не было видно в начинающей жухнуть траве, казалось, природе нужно еще совсем чуть–чуть, чтобы спрятать любые упоминания о том, что здесь жили люди.
Всем кроме Какаши тут было не по себе. Как на базаре он высматривал самый целый дом придирчиво пиная разваливающиеся стены. В конце концов он остановил свой выбор на самом большом здании.
Через его крышу проросло дерево, которое надежно поддерживало трухлявые балки кровли от обрушения.
— Какаши–сенсей, что это за место. — встревожено спросила Сакура не решаясь войти.
— А, это? — обернулся Какаши, будто забыл что тут не один. — Мма… Это всего лишь деревня, Сакура–чан. — безмятежно выдал ей Хатаке, изображая глаз–улыбку.
Харуно это не успокоило:
— Почему тут никого нет? — испуганно глядя по сторонам, продолжала допытываться розовая.
Собакин, пожав плечами, выдал:
— Ушли, наверное…
